Секретный рейс - Страница 57

Снова шаги, на этот раз — за стол, к свету. Дрифт прищурился, но ничего не смог толком разглядеть, лишь какую-то расплывчатую фигуру.

— А без этого никак? — спросил он, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком жалобно.

— Вот уж не знаю, — ответил голос — он шел словно бы прямо из лампы вместе со светом. Не каждый день призраки на пороге появляются.

Голос, конечно, изменился, но он сразу его узнал.

— Майя, — сказал он с облегчением и с досадой одновременно. Я понимаю, ты не очень–то ожидала меня увидеть, по…

— Заткнись.

Дрифт заткнулся. Когда сидишь, прикованный к стулу наручниками, а в глаза тебе бьет свет, так что даже не видно, что там делает собеседник, лучше не спорить.

— Габриэля Дрейка убили полицейские ФАШ в системе Нгуены, — продолжал голос Майи Такахары, уже не так резко, но настороженность в нем все еще слышалась. — Это все знают. Во всех новостях было. Однако человек передо мной очень похож на того, каким я представляла бы себе Габриэля Дрейка, если бы он потерял глаз, постарел на десяток лет и сделал идиотскую прическу.

Дрифт поморщился. Он и забыл, что Майя Такахара питает иррациональную ненависть к тем, кто красит волосы. В каперские времена стрижка у него была короткая, аккуратная, волосы природного черного цвета, не то что нынешняя фиолетовая грива, свисавшая спутанными прядями. Да и корни наверняка выглядят ужасно.

— Значит, либо ФАШи — никчемные брехуны и засранцы, — продолжал голос Майи почти будничным тоном, — либо передо мной весьма хладнокровный и хорошо информированный самозванец, выдающий себя за покойника, который меня, по его мнению, когда–то знал.

— И как по–твоему, какая из двух версий правдоподобнее? — веско спросил Дрифт. — Брось, Майя. ФАШи с каперами никогда не могли тягаться. Годами только щеки надували и лапшу на уши вешали. Да если бы мы их не делали одной левой, стал бы Келсьер нас на работе держать столько лет? В конце–то концов они, правда, научились кое–чему, иначе бы ты наверняка до сих пор летала на «Руке мертвеца» и нагоняла страху на торговцев.

— Допустим, я поверю, что ты — это ты, — после секундного размышления отозвалась Майя. — Как ты меня разыскал?

— Алексу Крузу пообещал услугу, после того как стряс с него самого старый должок за то, что когда–то спас ваши задницы на Тантале, — откровенно признался Дрифт.

Насколько он знал Майю, она наверняка свяжется со своим бывшим капитаном сразу же после этого разговора и проверит, правда ли это, так что честность сейчас выгоднее всего.

Наступило молчание, затем послышался легкомысленный смешок.

Ох, Габриэль, — проговорила Майя Такахара, и в голосе ее уже не чувствовалось ни капли враждебности, — ты что, не мог хоть повеселев что–нибудь придумать ради встречи–то?

— Повеселее? — Дрифт постарался не скрипнуть зубами. — Твои громилы меня наручниками пристегнули к этому чертову стулу! Повеселишься тут.

— А мне так очень даже весело, — сказала Майя.

Она снова щелкнула пальцами, и лампа на столе вернулась в прежнее положение — теперь приглушенный свет освещал кабинет более или менее равномерно, и Дрифт наконец–то смог разглядеть Майю как следует.

Если Александр Круз старался выглядеть образцовым бизнесменом, то у его первой помощницы были совсем другие намерения. Она носила такую же куртку без рукавов и темно–синие брюки, как и те охранники, которые арестовали Дрифта и его сослуживцев, только украшенные переливающимися красными и золотыми драконами, и такие же драконы, но чернильные, виднелись на ее голых руках и исчезали под короткими рукавами белоснежной рубашки. Волосы с одной стороны были выбриты, а с другой спадали огненно–рыжим водопадом, и по выбритой стороне вдоль всего черепа торчали металлические шипы. Металл блестел и в носу, и в губах, и в ушах, и в уголках глаз, и даже на шее сбоку.

— И у тебя еще хватает наглости проезжаться по моей прическе! — изумился Дрифт.

Да, мало походила эта Майя на ту обманчиво скромного вида девушку с Нью–Синдзюку, которую он знал больше десяти лет назад. Но в чертах лица все равно видна была прежняя Майя Такахара. Старше стала, конечно, но красота ее не исчезла и не поблекла — она только сделалась более зрелой.

— Люди меняются, — пожала плечами Майя, — кто больше, кто меньше. Вот новый глаз — такого я от тебя не ожидала.

— Я… да ну вас всех, почему все думают, что это ради моды? — возмутился Дрифт. — Выбило мне его.

— Как неосторожно, — прищелкнула языком Майя. Обошла стол и наклонилась к нему. — А вот это тебе, между прочим, не идет.

Она протянула руку, развязала шарф у него на шее и потянула. Дрифт чуть поежился — мягкая ткань соскользнула, и открылись синяки от пальцев Апираны. Майя присвистнула.

— Ого, кто–то с тобой не слишком вежливо обошелся?

Словно в рассеянности, она стала повязывать шарф вокруг собственной шеи.

— Майя, — проговорил Дрифт, стараясь, чтобы голос звучал ровно, — сними с меня наручники, пожалуйста!

— Зачем? — поинтересовалась Майя. Присела на край стола, скинула форменную куртку без рукавов, небрежно бросила на спинку офисного кресла мягкого, невольно отметил Дрифт, не то что стул, к которому он пристегнут. — Ты разве куда–то собираешься? Ты же вроде сказал Хокинсу, что намерен нанести мне светский визит.

— Ну да, — согласился Дрифт, — так ведь…

— А поговорить можно и без рук, — заметила Майя, играя кончиком шарфа. — Хокинс, кстати, сказал еще, что ты хотел говорить с Наной… и спросил сначала про нее, а потом уж про меня. Так, может, ты меня хотел видеть только для того, чтобы я тебе встречу с Наной устроила пораньше, не на следующей неделе? Так или нет?